Месть Темного Бога - Страница 133

133

У двери Алек еще раз обернулся и посмотрел на Серегила в теле Теро. Он не мог представить себе более странного сочетания. Покачав головой, Алек сказал:

— Хорошо, что ты вернулся, — или вроде того.

— Вроде хорошо или вроде вернулся? — спросил Серегил с улыбкой, которая каким-то образом была типично Серегиловой — кривой и лукавой.

— И то, и другое, — ответил Алек.

— И я вроде благодарен тебе, как и всем вам. Вы хорошо потрудились в мою пользу этой ночью, — проговорил Серегил, пожимая руки друзьям. — Там, в камере, дела начинали выглядеть очень уж мрачно. Теперь же мы вчетвером быстро во всем разберемся.

Несмотря на это жизнерадостное утверждение, на Серегила, когда он повернулся и пошел к комнате Теро, обрушилась ужасная усталость. С благодарностью вытянувшись на узкой кровати, он почувствовал, что даже не в силах разуться.

«Это все магия, — подумал он, засыпая. — Эти проклятые заклинания всегда выжимают меня досуха».

Как ни измучен был Серегил, отдых его не был спокоен. Тревожные сны заставляли его вертеться на постели. Сначала это были просто отрывочные воспоминания о прошедших днях — отдельное событие, повторяющиеся снова и снова обрывки разговоров, настырно мелькающие лица каких-то случайных знакомых, — однако постепенно образы начали принимать более отчетливые очертания.

Он — все еще в теле Теро — ехал верхом по улицам Римини. Кругом было темно, и он не знал, где находится. Символы названий улиц отсутствовали, фонари не горели. Раздраженный и немного испуганный, он пустил коня галопом.

У его лошади не было головы; поводья, перекинутые через гладкий выступ на месте шеи, исчезали где-то под грудью животного.

«Мне его не остановить», — подумал Серегил. Отпустив поводья, он вцепился в луку седла.

Покрытое пеной странное существо мчалось много часов по незнакомым улицам, пока вдруг ему в ноги не кинулась сова. Испуганная лошадь встала на дыбы, сбросила седока и исчезла в темноте.

Оглядевшись, Серегил обнаружил, что находится у ворот Красной башни.

«Хватит! — сердито подумал он. — Я сейчас же верну себе свое тело». Он взлетел с земли и взвился к крыше тюрьмы.

Ощущение полета было восхитительным, и Серегил несколько раз облетел вокруг башни, наслаждаясь им. При этом, однако, он увидел, что все корабли в гавани пылают, и это очень встревожило его. Круто спикировав, как ласточка, он влетел в дыру в крыше тюрьмы.

Внутри тоже оказалось темно. Спотыкаясь, Серегил стал спускаться по лестнице и наконец увидел проблеск света впереди. луч падал на стену из окошечка в двери камеры. Дверь была заперта, но, как только Серегил коснулся ее, дерево превратилось в рой красных бабочек. Преодолев их слабое сопротивление, он вошел в камеру, залитую таким ярким светом, что ему пришлось прикрыть глаза рукой.

Его настоящее тело стояло посередине помещения — нагое, сплошь покрытое массой крошечных, похожих на пауков язычков пламени.

«Они же должны были исчезнуть!» — подумал Серегил, ощутив приступ отвращения.

— Они выползают отсюда, — сказало его тело голосом Теро, поднимая руку к груди.

— Я прогоню их.

Серегил осторожно приблизился и начал смахивать пламенеющих пауков. От его прикосновения они разлетелись, открыв ярко-голубой глаз, злорадно глядящий из кровавой раны на груди. Серегил отшатнулся и с нарастающим ужасом увидел, как кожа вокруг глаза начала дергаться и выпячиваться. Обуглившиеся паукообразные существа осыпались на пол, и теперь стали заметны какие-то движения под кожей груди и живота, словно что-то чудовищное прорывалось изнутри.

Глаз на груди заплакал кровавыми слезами, но лицо — теперь это было лицо Теро — по-прежнему спокойно улыбалось. С той же улыбкой Теро, раскинув руки, метнулся к Серегилу, будто намереваясь заключить его в объятия. С придушенным криком Серегил отпрянул сквозь рой красных бабочек…

Серегил, задыхаясь, сел на постели. Расправив сбитые простыни, он подошел к камину и раздул угли, чтобы осветить комнату. Его одежда насквозь пропиталась холодным потом. Сбросив ее, он оглядел белокожее угловатое тело, в котором теперь обитал. Неудивительно, что ему приснилось его собственное тело! Сон уже стал забываться, но воспоминание о глазе заставило Серегила поежиться.

Подкинув несколько поленьев в камин, Серегил снова улегся в постель и натянул одеяло до самого носа. Уже засыпая, он подумал: а ведь это первый раз за многие недели, когда ему вообще что-то приснилось!

Полуденное солнце светило в открытое окно, когда Серегил снова открыл глаза. Он некоторое время лежал неподвижно; оказалось, что большую часть своего кошмара он уже забыл. Потом, когда он заснул во второй раз, его сон был наполнен сладострастными мечтами, совсем ему обычно не свойственными, и при пробуждении тело Теро проявило все признаки возбуждения. Холодная вода, однако, успокоила его, и Серегил, поспешно одевшись, поднялся в башню, перепрыгивая через две ступени.

— Доброе утро, — улыбнулся ему Нисандер. Он пил чай — знакомая, успокаивающая картина. — Чувствуешь ли ты себя… О боги, похоже, ты плохо спал сегодня.

— Это так, — признал Серегил. — Мне приснился кошмар: я отправился за своим настоящим телом, а у него в груди, там, где шрам, оказался тот самый глаз. Все было вроде бы знакомым, словно этот сон мне уже снился раньше.

— Как неприятно. Ты можешь вспомнить еще какие-нибудь детали?

— Очень немногие. Там было что-то насчет полета по воздуху и пламени… Не помню. Потом появились другие образы, совсем иного характера. Может случиться так, что я буду видеть сны Теро?

133