Месть Темного Бога - Страница 143

143

Все пятеро, находившиеся в комнате, погрузились в молчание, обдумывая противоречивые факты.

— А как насчет тех слуг, за которыми мы следили? — наконец спросил Алек.

— Да что они могут знать, — буркнул Серегил, все еще не отрывая взгляда от записки.

— Ну, насчет девушки не знаю, а тот слуга Теукроса, похоже, знал, куда нужно доставлять подделки. Он ведь предложил их отнести, помнишь? Теукрос еще сказал ему, что отвезет их сам.

Остальные вытаращили на него глаза, потом обменялись огорченными взглядами.

— Клянусь Светоносным, как мы могли прозевать такую очевидную вещь! — воскликнул Нисандер. — Слуг из обеих резиденций держат пока под стражей. Они должны быть в Красной башне. Пойдемте туда все!

— Да будет благословен день, когда я вытащил тебя из той переделки в замке Асенгаи, — засмеялся Серегил, обнимая Алека за плечи и увлекая к двери.

Приказ царицы поручал Нисандеру допрос заключенных, и, поскольку Серегил все еще пребывал в теле Теро, никому и в голову не пришло усомниться в его праве сопровождать учителя. Оставив их заниматься этой работой, Алек и Микам отправились узнавать, как дела у настоящего Теро.

Случаю было угодно, чтобы на дежурстве оказался тот самый тюремщик, который сопровождал Алека при первом его посещении башни.

— Бедняга! — покачал головой сердобольный стражник. — Плохо ему в тюрьме, благородный Алек! В первый день он был еще веселый, настоящий аристократ. А потом вроде как скис. Последние два дня он все больше помалкивает, а уж если и открывает рот, то такого наслушаешься…

Доведя посетителей до камеры, тюремщик занял свой пост в конце коридора.

— Правила те же, молодой господин. Передавать ничего нельзя.

Алек заглянул в окошечко:

— Серегил!

— Это ты, Алек?

— Да, и со мной Микам.

К прутьям решетки прижалось бледное лицо, и Алек ощутил знакомое противоречивое чувство: черты и голос принадлежали Серегилу, интонации были не его; общее впечатление оказалось сходным с тем, какое Серегил производил в роли Арена Виндовера.

— Как ты тут? — спросил Микам, стоя спиной к тюремщику.

— Очень необычные ощущения, — мрачно ответил Теро. — К счастью, меня по большей части оставляют в покое, да и Нисандер прислал несколько книг.

— Ты слышал насчет Бариена? — прошептал Алек.

— Да. Если честно, то я не уверен…

— Хорошие новости! Хорошие новости, благородный Серегил! — перебил его стражник, провожая к двери камеры появившегося пристава.

Теро снова прижал лицо к решетке.

— Меня освобождают?

— Да, да, господин! — Тюремщик поспешно отпер камеру.

Встав рядом с дверью, пристав развернул свиток и торжественно прочел: «Благородный Серегил-и-Корит Солун Мерингил Боктерса, проживающий в Римини, с тебя снимается обвинение в измене. Имя твое чисто от подозрений. Милостью царицы, выходи на свободу».

— И сказать не могу, как я рад за тебя, господин, — просиял тюремщик. Теро заморгал, попав в относительно светлый коридор. — Уж очень не хотелось бы передавать тебя в руки палачей, как сначала нам говорили. Очень бы было тяжело.

— Мне было бы тяжелее, чем тебе, — резко оборвал его Теро и пошел по коридору, не оглядываясь. Тюремщик, подняв брови, взглянул на Алека:

— Ты видишь, молодой господин?

Алек и Микам догнали Теро около лестницы.

— Ты мог бы обойтись с ним и помягче, — сердито прошипел Микам. — В конце концов, считается ведь, что ты благородный Серегил.

Теро искоса бросил на них недовольный взгляд:

— После двух бесконечных дней общения с крысами и с этими дураками он тоже не был бы особенно любезен.

Чтобы соблюсти приличия, они сразу отправились на улицу Колеса. Рансер открыл им дверь со своим обычным бесстрастным выражением.

— Меня предупредили, господин, — серьезно сказал он. — Ванна для тебя приготовлена, не соизволишь ли подняться в свои покои?

— Спасибо, Рансер, конечно, — ответил Теро, стараясь подражать обычному легкому тону Серегила. — И предупреди меня сразу же, как появится Нисандер.

Морщинистое лицо старого слуги мало что выдавало, но Алеку показалось, будто он заметил намек на странную недовольную гримасу, прежде чем тот поковылял на кухню.

Прибыв из Красной башни, Нисандер и Серегил нашли остальных за столом, накрытым в спальне хозяина.

Оказавшись лицом к лицу впервые после того, как они обменялись телами, Серегил и Теро молча разглядывали друг друга. Серегил медленно обошел вокруг своего второго «я», пораженный тем, как его собственное лицо оказывается способно выражать характерную для Теро настороженность.

— Скажи что-нибудь, — не выдержал он наконец, — Мне хочется послушать, как звучит мой голос, когда им пользуется кто-то другой.

— С тех пор как ты покинул это тело, оно разговаривало значительно меньше, чем обычно, — ответил Теро. — .Думаю, кстати, что мое горло окажется охрипшим от болтовни, когда я получу его обратно.

Серегил повернулся к Алеку:

— Ты был прав. Тембр голоса тот же самый, но обороты речи выдают другого человека. Какой интересный феномен!

— К сожалению, у нас нет сейчас времени на его изучение, — прервал его Нисандер. — Нужно поскорее вернуть вас в собственные тела.

Теро и Серегил взялись за руки со всем нетерпением, которое каждый из них был способен выразить; они стояли неподвижно, пока Нисандер произносил заклинание.

Магия никак себя не проявила, но эффект был мгновенным. Оказавшись в собственном теле, Серегил позеленел. Отпустив руку Теро, он, шатаясь, подошел к креслу у камина и упал в него. Алек поспешно наполнил чашу и протянул ее другу.

143