Месть Темного Бога - Страница 23

Даже Алеку было понятно, что оружейник скромничает. Сверкающая рапира казалась естественным продолжением его руки. Она не была легкой, но юноша ощутил удивительную свободу движений, когда по команде Маклина стал принимать разные позы. Эфес имел насечку, руку защищала круглая блестящая гарда. От нее отходили изящные бронзовые дужки, похожие на неразвернувшиеся листья папоротника. Сам клинок ничем не был украшен, но голубоватые блики света на нем были прекрасны сами по себе.

— Мне нравится, — согласился Серегил, беря рапиру в руки и поглаживая рукоять. — Никаких особых украшений, как ты говоришь, но и не дешевка. Видишь, как дужки загибаются вокруг рукояти? Как раз то, что нужно: можно выбить оружие противника или сломать его, если, конечно, знаешь, как это сделать.

Обнажив собственный клинок, Серегил протянул Алеку обе рапиры, и тот заметил, что в них есть что-то общее. И впервые он обратил внимание на то, что дужки на мече Серегила, заканчивающиеся головами дракона, поцарапаны и выщерблены от употребления.

— Прекрасный клинок, Маклин. Сколько ты за него хочешь?

— Пятьдесят марок вместе с ножнами, — ответил кузнец.

Серегил, не торгуясь, заплатил требуемую сумму, и Маклин добавил пояс, показав Алеку, как оборачивать его вокруг талии и крепить к нему ножны, чтобы шпага висела на левом бедре под нужным углом.

Когда они снова оказались на улице, Алек начал благодарить Серегила.

— Так или иначе, ты мне отплатишь за это, — отмахнулся тот. — А теперь просто обещай, что не обнажишь клинок, пока не научишься им пользоваться, а то у тебя такой задиристый вид, что ты просто напрашиваешься на вызов на поединок.

Когда они снова оказались перед лавками, где продавались луки, Серегил помедлил у витрины Рэдли.

— Нет смысла туда заходить, — сказал ему Алек. — Хороший лук Рэдли стоит не меньше, чем эта шпага.

— И он стоит того?

— Да, но…

— Тогда пошли. Раз дело касается защиты наших жизней, я не хотел бы, чтобы у тебя в руках оказалась какая-то дешевая палка.

Сердце Алека забилось быстрее, когда перед ними открылась дверь лавки. Его отец, сам умелый мастер, часто показывал сыну на мастерскую Рэдли с необыкновенным почтением. Талант этого оружейника, говорил он, от Бога. Алек никогда и представить себе не мог, что когда-нибудь войдет сюда как покупатель.

Мастер, пожилой сутулый человек с морщинистым лицом, показывал ученику тонкости полировки дерева. Предложив посетителям осмотреть выставленное оружие, он продолжил урок.

Здесь Алек был в своей стихии. Он разглядывал луки с таким же увлечением, как Серегил — клинки в лавке Маклина.

С потолка свешивались огромные боевые луки — шести футов в длину. На широких полках были разложены арбалеты разных конструкций, дамские охотничьи луки, составные луки для стрельбы с седла — почти все разновидности, известные в северных краях. Но вниманием Алека завладели те, что назывались просто «черные Рэдли».

Несколько более короткие, чем обычные боевые луки, они изготовлялись из росшего только в Озерном лесу черного тиса — дерева, с которым работать было нелегко. Менее опытный мастер испортил бы десяток заготовок, прежде чем у него получился бы хоть один лук, но Рэдли и его подмастерья владели каким-то секретом. Натертые маслом и воском, черные луки мягко блестели, как выточенные из рога.

Семь таких луков лежали на столе посередине комнаты, и Алек внимательно осмотрел каждый, любуясь точными линиями изогнутых частей, гладкостью выемок для тетивы, пластинками слоновой кости с инициалами мастера на перехвате. Потом, выбрав один, он ухватил его посередине и резко повернул части друг относительно друга; они разъединились у него в руках.

— Что ты делаешь! — в ужасе прошипел Серегил.

— Это дорожный лук, — объяснил Алек. Он показал Серегилу стальную муфту на конце одной из половинок и крошечный стержень, входящий в нее; механизм был скрыт под обтяжкой перехвата. — Он удобнее, если нужно пробираться сквозь чащу, и особенно при езде верхом.

— И спрятать его легче, — заметил Серегил, соединяя части. — Он такой же мощный, как и боевой лук?

— Сила натяжения бывает больше восьмидесяти фунтов, в зависимости от длины.

— И что это, скажи на милость, значит? Алек взял со стола другой лук и поднял его, как будто прицеливаясь.

— Это значит, что если перед тобой стоят два человека — один за другим,

— то боевой стрелой ты прострелишь их обоих. Стреляя из такого лука, уложишь почти любую дичь — от зайца до оленя. Я слышал, что они пробивают даже кольчуги.

— Стрела из такого лука заставит кровоточить даже медный флюгер! — воскликнул подошедший к ним Рэдли. — Судя по твоим словам, ты кое-что смыслишь в луках, молодой господин. И что ты скажешь о тех, что разложены на столе?

— Мне нравятся вот эти. — Алек показал на два лука, которые он отложил в сторону. — Но я не уверен насчет длины.

— Лучше всего проверить это, когда ты будешь целиться-. Алек взял лук и сделал вид, что натягивает невидимую тетиву, а мастер измерил расстояние от указательного пальца его левой руки до мочки правого уха.

— Тебе подходит любой из этих, — заключил он, — и еще вон тот. — Рэдли показал на лук, не привлекший внимания Алека.

— Я все-таки остановился бы на тех двух, — стоял на своем Алек.

Рэдли взял луки — те, что выбрал Алек, и тот, который его не заинтересовал:

— Обрати внимание на пластинки.

Фирменный знак, стилизованное изображение черного тиса, казался одинаковым на всех трех, пока оружейник не показал крошечную букву «Р» среди ветвей дерева на тех, которые понравились юноше. Это означало, что луки сработаны самим Рэдли, а не одним из его подмастерьев.