Месть Темного Бога - Страница 82

— Они с Нисандером друзья?

— Да. Магиана много путешествует. Вот она и отправилась в земли кентавров, чтобы побольше о них узнать. Хверлу заинтересовался ее колдовскими приемами — они очень отличаются от его собственных, — поэтому решил сопровождать ее в Римини. Со временем, удовлетворив свое любопытство, он вернется к соплеменникам.

— Значит, ты тоже волшебник? — спросил Алек подошедшего к ним Хверлу.

— Я не умею зажигать огонь без топлива и летать по воздуху, как это делают маги в Ореске. Моя сила — в музыке. — Хверлу показал на большую арфу, висящую на ветке дерева. — Мое пение приносит исцеление, зачаровывает, насылает сны. Пожалуй, мне стоит спеть тебе, Серегил, чтобы ты исцелился. Я все еще вижу в тебе болезнь.

— Буду тебе благодарен. Твое лечение не оставляет противного вкуса во рту, как отвары дризидов. Пожалуй, я пробуду здесь до вечера. Алек, почему бы тебе не взять в конюшне лошадку и не отправиться на прогулку? Это пошло бы тебе на пользу.

— Лучше я останусь здесь, — возразил тот, не испытывая никакого желания в одиночку разъезжать по незнакомому городу.

— И будешь смотреть, как я сплю? — фыркнул Серегил. — Нет, думаю, пора тебе продолжить свое образование. Отправляйся-ка ты на Кольцо, а потом расскажешь мне, что видел.

— Кольцо? Я даже не знаю, что это…

— Я ему покажу, — предложила Миррини. — Мне все равно нужно обратно в казармы, а это по дороге.

— Ну вот, — довольно кивнул Серегил, не обращая внимания на умоляющий взгляд Алека. — Ты уже познакомился с кентаврами, с магами, а теперь отправишься кататься по городу с капитаном царской гвардии. Только надвинь капюшон поглубже. Не годится, чтобы кого-нибудь из нас узнали. И будь осторожен! Ты теперь не в пустынных лесах. В Римини опасность может подстерегать даже среди белого дня. И ради Иллиора, надень перчатки! Твои руки еще не в таком состоянии, чтобы можно было обойтись…

Миррини вытащила из-за пояса пару кавалерийских рукавиц и бросила их Алеку.

— Пошли, парень, пока он не нашел еще чего-нибудь, к чему придраться.

Все еще недовольный, Алек последовал за ней к конюшням, расположенным в стороне от Дома Орески; конюх оседлал для него резвого коня.

Покинув волшебные сады впервые со времени своего прибытия в Римини, юноша с удовольствием ощутил холод и свежесть зимнего ветра.

Вдоль улицы Золотого Шлема тянулись высокие стены, ограждающие виллы знати. Заглядывая поверх них, Алек иногда мог разглядеть статуи, резные карнизы, колонны зданий более величественных, чем любой храм в северных землях. После того, как они проехали несколько кварталов, улица вывела всадников на круглую мощеную площадь, которую Алек помнил еще по первой своей поездке через Римини вместе с Нисандером.

— Для чего она? — спросил он Миррини, оглядываясь по сторонам.

— Это круг для катапульт, — объяснила та. — Часть оборонительных сооружений. Улицы, которые отходят от площадей, прямые — это дает защитникам возможность стрелять по приближающемуся противнику. Такие круги есть во всех городских кварталах. Кольцо и рыночная площадь у ворот тоже входят в систему укреплений: на них враг будет перебит, даже если ему удастся ворваться в ворота.

— Римини когда-нибудь подвергался нападению?

— О да. Пленимарцам, правда, удалось проникнуть в город лишь однажды. Последний раз они осаждали Римини всего лет сорок назад.

Улица Двух Соколов вывела их на улицу Серебряной Луны — широкий проспект, идущий вдоль царского парка. Напротив дворцовой ограды тянулись богато украшенные общественные здания, а дальше — роскошные виллы, гораздо больше тех, что Алек видел раньше.

Часовые в синей форме отдали честь Миррини, когда они с Алеком въехали через ворота на территорию царской резиденции.

— Вон там казармы, — показала женщина на ряд длинных низких строений, видневшихся за громадой дворца.

Натянув поводья, Миррини остановила своего коня у широкого плаца перед казармами; на нем несколько всадников практиковались в развертывании боевого строя. Надвинув пониже капюшон, Алек не удержался, чтобы не присвистнуть в восхищении.

У каждого всадника было копье, украшенное зеленым флажком. Легкий ветерок весело развевал полотнища, когда кавалеристы ровным строем проносились по полю. Достигнув противоположного конца, всадники резко развернулись, опустили копья и с устрашающими воплями ринулись в атаку. Снова развернувшись, они побросали копья на землю и, выхватив сабли, начали практиковаться в нанесении ударов направо и налево.

— Немного найдется более захватывающих зрелищ, верно? — спросила Миррини, следя глазами за наездниками. Ее собственный конь беспокойно заплясал на месте, явно желая присоединиться к скачке.

Пока они наблюдали за учениями, со стороны казарм появились три всадника — двое придворных и суровая женщина со светлыми глазами, одетая в зеленый мундир с золотой перевязью. Старший из придворных был облачен в изысканный черный бархат, отделанный серебром и мехом. Сверкающая камнями цепь, говорящая о высоком ранге, лежала на его широкой груди. Второй придворный, с маленькими светлыми усиками и бородкой, был много моложе — вероятно, ему не было еще и тридцати — и показался Алеку гораздо менее важной персоной, несмотря на богатое красное с золотом бархатное одеяние.

— Генерал Фория, — сказала Миррини, отдавая честь женщине. — Приветствую вас, благородные Бариен и Теукрос.

— Надеюсь, твой отряд готов к смотру сегодня вечером? — строго спросила женщина, тоже отдавая честь. Алек заметил, что на руке ее не хватает двух пальцев.